Неточные совпадения
Ушли все на минуту, мы с нею как есть одни остались, вдруг бросается мне на шею (сама в первый раз), обнимает меня обеими ручонками, целует и клянется, что она будет мне послушною, верною и доброю женой, что она
сделает меня счастливым, что она употребит всю
жизнь, всякую минуту
своей жизни, всем, всем пожертвует, а за все это желает иметь от меня только одно мое уважение и более мне, говорит, «ничего, ничего не надо, никаких подарков!» Согласитесь сами, что выслушать подобное признание наедине от такого шестнадцатилетнего ангельчика с краскою девичьего стыда и
со слезинками энтузиазма в глазах, — согласитесь сами, оно довольно заманчиво.
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть
свою, чтобы
сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю
жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в силах они будут справиться
со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о
своей гармонии.
Старик прослыл у духоборцев святым;
со всех концов России ходили духоборцы на поклонение к нему, ценою золота покупали они к нему доступ. Старик сидел в
своей келье, одетый весь в белом, — его друзья обили полотном стены и потолок. После его смерти они выпросили дозволение схоронить его тело с родными и торжественно пронесли его на руках от Владимира до Новгородской губернии. Одни духоборцы знают, где он схоронен; они уверены, что он при
жизни имел уже дар
делать чудеса и что его тело нетленно.
— Да, да… Догадываюсь. Ну, я пошутил, вы забудьте на время о
своей молодости и красоте, и поговорим как хорошие старые друзья. Если я не ошибаюсь, ваше замужество расстроилось?.. Да? Ну, что же
делать… В
жизни приходится
со многим мириться. Гм…
Лаптев был уверен, что миллионы и дело, к которому у него не лежала душа, испортят ему
жизнь и окончательно
сделают из него раба; он представлял себе, как он мало-помалу свыкнется
со своим положением, мало-помалу войдет в роль главы торговой фирмы, начнет тупеть, стариться и в конце концов умрет, как вообще умирают обыватели, дрянно, кисло, нагоняя тоску на окружающих.
— Человек — я
сделала для родины всё, что могла; Мать — я остаюсь
со своим сыном! Мне уже поздно родить другого,
жизнь моя никому не нужна.
И философ
сделал такую гримасу, точно обжёгся чем-то горячим. Лунёв смотрел на товарища как на чудака, как на юродивого. Порою Яков казался ему слепым и всегда — несчастным, негодным для
жизни. В доме говорили, — и вся улица знала это, — что Петруха Филимонов хочет венчаться
со своей любовницей, содержавшей в городе один из дорогих домов терпимости, но Яков относился к этому с полным равнодушием. И, когда Лунёв спросил его, скоро ли свадьба, Яков тоже спросил...
Кончил я школу на тринадцатом году; задумался Ларион, что ему дальше
делать со мной? Бывало, плывём мы с ним в лодке, я — на вёслах, а он — на руле, и водит он меня в мыслях
своих по всем тропам судьбы человеческой, рассказывает разные планы
жизни.
Если
со временем какому-нибудь толковому историку искусств попадутся на глаза шкап Бутыги и мой мост, то он скажет: «Это два в
своем роде замечательных человека: Бутыга любил людей и не допускал мысли, что они могут умирать и разрушаться, и потому,
делая свою мебель, имел в виду бессмертного человека, инженер же Асорин не любил ни людей, ни
жизни; даже в счастливые минуты творчества ему не были противны мысли о смерти, разрушении и конечности, и потому, посмотрите, как у него ничтожны, конечны, робки и жалки эти линии»…
Вы превосходно знаете законы, очень честны и справедливы, уважаете брак и семейные основы, а из всего этого вышло то, что за всю
свою жизнь вы не
сделали ни одного доброго дела, все вас ненавидят,
со всеми вы в ссоре и за эти семь лет, пока женаты, вы и семи месяцев не прожили с женой.
Никита. Матушка родимая! Решился я
своей жизни. Что вы
со мной
сделали! Куда уйду я? (Выбегает из избы, и Матрена за ним.)
Никита. Что ж это? (Затыкает уши.) Все пищит! Решился я
своей жизни. Решился! Что они
со мной
сделали?! Куда уйду я?! (Садится на приступки.)
Небольшая стеклянная палочка
со своими черными и красными черточками становилась показательницей
жизни, и одна десятая градуса выше или ниже
делали больного веселым или печальным.
Платонов. Но… но нужно быть слишком доверчивым, чтобы веровать в тех фонвизинских солидных Стародумов и сахарных Милонов, которые всю
свою жизнь ели щи из одной чашки
со Скотиниными и Простаковыми, и в тех сатрапов, которые потому только и святы, что не
делают ни зла, ни добра. Не рассердитесь, пожалуйста!
Представить себе, что люди живут одной животной
жизнью, не борются
со своими страстями, — какая бы была ужасная
жизнь, какая бы была ненависть всех против всех людей, какое бы было распутство, какая жестокость! Только то, что люди знают
свои слабости и страсти и борются с
своими грехами, соблазнами и суевериями,
делает то, что люди могут жить вместе.
Люди говорят: «Нельзя жить, если мы не знаем того, что нас ожидает. Надо готовиться к тому, что будет». Это неправда. Настоящая хорошая
жизнь бывает именно тогда, когда не думаешь о том, что будет с моим телом, а только о том, что мне для
своей души нужно сейчас. А для души нужно только одно:
делать то, что соединяет мою душу
со всеми людьми и с богом.
Конечно, этот факт можно философски истолковывать, давая ему метафизическое выражение, вскрывая его философские глубины, — это может и даже должен
делать философ, но он не может, вместе с Шеллингом, печально сближающимся здесь
со своим соперником Гегелем, притязать на раскрытие тайны и генезиса троичной
жизни в Божестве, на установление ее «философской необходимости» (317).
Действительно, его дед в половине XII века был конюхом герцога Якова III Курляндского. Сына этого конюха называли Карлом. Он родился в феврале 1653 года. Уже этот Бирон
сделал сравнительно
со своим происхождением значительную карьеру. Он изучил охоту и занимал впоследствии довольно видную должность в герцогском ведомстве. Этим он был поставлен в возможность не только вести обеспеченную
жизнь, но и открыть
своим сыновьям перспективу на такую карьеру, которая была гораздо блестящее той, которую он
сделал сам.
— Что́ же
делать! С кем это не случалось, — сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе
своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою
жизнью не мог искупить
своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки
своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это
со всяким случается.
Ведь стоит на минуту отрешиться от
своей привычки и взглянуть на нашу
жизнь со стороны, чтобы увидеть, что всё, что мы
делаем для мнимого обеспечения нашей
жизни, мы
делаем совсем не для того, чтобы обеспечить нашу
жизнь, а только для того, чтобы, занимаясь этим, забывать о том, что
жизнь никогда не обеспечена и не может быть обеспечена.